Представьте себе: тихий рассвет, пожилой человек сгорбленный от возраста, держащий в руках сумку, наполненную костями, кашей и черствым хлебом. Он не жаловался на возраст и не упрекал судьбу за одиночество. Его звали Семен Артемьевич, и каждое утро в 5:30 он выходил за пределы своего маленького городка, чтобы покормить тех, кого никто не ждал, не звал и не любил — бездомных собак.
Он знал их всех по именам: Рыбка — старая и почти глухая; Клык — когда-то бойцовская собака, а теперь спокойный и с пустым взглядом; Муха — быстрая и тревожная, которая всегда первой прибегала на его зов. Но была и одна другая. Худощавая собака с почти черной шерстью, чьи глаза были полны тоски. Она держалась на расстоянии, никогда не подходила слишком близко. Только смотрела.
Семен начал оставлять для нее еду отдельно, немного в стороне от остальных. Несколько дней она просто наблюдала. Потом подошла. А вскоре съела. Но в один прекрасный день она исчезла. Пожилой человек долго ее искал, звал и бродил по знакомым тропам. Но все было безрезультатно. Прошел целый месяц, и в тот день произошло нечто, что изменило всё.
Это был морозный утренний час. Семен нес с собой термос с горячим чаем и сумку с едой для собак. В этот день животных оказалось меньше, чем обычно. Но Муха и Клык все же были рядом. Они вели себя беспокойно, кружили вокруг него, издавая тихий лай. Наконец, они начали провожать его.
Семен следовал за ними, спотыкался о корни деревьев. Собаки вели его к старой пропасти, где никогда никто не ходил. Туда, где находился заброшенный подземный укрытие, окруженное зарослями.
Когда он подошел ближе, он услышал тихий писк, затем завывание. Осторожно войдя внутрь, он увидел то, что осталось без дыхания. Та же черная собака лежала в углу, изможденная и раненая. И рядом с ней — четыре крошечных щенка. Они дрожали от голода, но были живы.
Имя собаки оставалось ему неизвестным. Но в тот момент он понял — у нее была душа, и она сейчас взывала о помощи. Не для себя, а для них.
Без колебаний он снял свою куртку и завернул щенков, а собаку поднял на руки. Она была почти в сознании, но, когда он поднял ее, взглянула ему в глаза. Так, словно понимала, что теперь ей предстоит спасение.
Семен не был богат. Его пенсии едва хватало. Но он позвонил в ветеринарную клинику. Его голос дрожал: «Я нашел… мне нужна помощь… они умирают…»
Клиника была частной. Он отдал все, что имел, и даже занял деньги. Свою новую любимицу он назвал Надежда, ведь в ней действительно была надежда. Щенков он с юмором нарек литерами: А, Б, В и Г. Но слезы катились по его щекам, когда он гладил их маленькие спинки.
Надежда медленно восстанавливалась. Лечение было сложным, но она выжила. Семен проводил часы рядом с ее клеткой, рассказывая о своей жизни, о том, как остался один. А она слушала. И в один из дней она коснулась его руки своим языком.
Тогда он плакал так, как не плакал с момента похорон своей жены.
Щенков забрали по домам — к соседям, к почтальону, к медсестре. Один остался с Надеждой. У него было белое пятнышко на лапе, поэтому Семен назвал его Верный.
С того дня Семен больше никогда не выходил по утрам один. Надежда шла рядом с ним, а Верный следовал за ними, еще не осознавая, насколько ужасен этот мир.
Но Семен знал.
И потому он не оглядывался. Он оставался тем, кто протягивает руку помощи. Тем, кто подарил дом тем, кого никто не хотел.
История Семена и Надежды распространилась по всему округу. Люди начали приносить корм, кто-то добавлял немного денег, а кто-то просто пожимал ему руку. Но он не искал признания. Он лишь повторял:
— Я сделал то, что должен был. Потому что если не мы — то кто?
А когда спрашивали, не боится ли он, что ему не хватит денег, он улыбался:
— Я боюсь не того, что не выживу. Я боюсь, что не успею помочь.
И в этом была его сила. И в этом его сияние.
А Надежда? Каждую ночь она кладет голову на его колени и мирно дышит. Она знает одно — он рядом. И никогда больше не будет одна.
