**Дневник**
Сегодня случилось нечто, что перевернуло мою жизнь. Я накрывала стол к ужину, когда раздался звонок. Кто бы это мог быть? Курьер? Соседка? Может, Сергей с ребятами? Но на пороге стояла она — Ольга, бывшая жена моего мужа. Сумка на плече, взгляд твёрдый, словно решившая что-то раз и навсегда. Не дожидаясь приглашения, она шагнула в квартиру и, не здороваясь, обратилась к Сергею:
— Нам надо поговорить. Без посторонних.
— У меня от жены нет тайн, — резко оборвал он.
— Я могу выйти, — предложила я, чувствуя себя чужой в собственном доме.
— Не надо, — вмешался Сергей.
— Ладно, — кивнула Ольга. — Пусть остаётся. Это и её дело касается.
Я застыла, не понимая, чего ждать. Но даже представить не могла, какая правда сейчас выйдет наружу.
Ещё в двадцать мне сказали, что детей у меня не будет. Звучало как приговор. Я пошла на обследование скорее из интереса — подруга выбила скидку в хорошей клинике. «Почему бы не провериться?» — подумала я.
Один из лучших врачей развёл руками:
— Только чудо. Иначе — никак.
Десятки анализов, слезы, бессонные ночи — всё напрасно. ЭКО — не вариант. Усыновление? Боялась. Не потому что чужой, а потому что могла не полюбить.
Мужчины уходили, узнав правду. Кто сразу, кто позже. К тридцати я так и не вышла замуж. Жизнь была яркой — работа, путешествия, книги. Но сердце пустовало.
Сергея я встретила на сайте знакомств. Не ждала чуда. Но он оказался не просто хорошим — добрым, взрослым, настоящим. У него было двое детей — Саша и Маша. С женой развёлся давно, алименты платил исправно, детей навещал.
Меня не испугало его прошлое. Его — моё будущее без своих детей.
Мы быстро сошлись. Через полгода он предложил руку и сердце. Я согласилась без колебаний — с ним я чувствовала себя нужной.
Дети приняли меня. Маша сразу потянулась, Саша держался строже, но без неприязни. Я не лезла, но они сами шли на контакт.
И всё было хорошо… пока Ольга не постучала в нашу дверь.
— Половину их детства я тащила одна, — заявила она. — Теперь твоя очередь. Забирай их. С завтрашнего дня.
— Ты что, серьёзно? — не поверил Сергей.
— Устала. Хоть день без школы, кружков, уроков. Теперь я — мать по выходным. А ты — отец на полную ставку.
Я молча сжимала кулаки. Сергей пытался возражать — говорил о стрессе, о чувствах детей. Но Ольга стояла на своём: или он забирает их официально, или она подаст на лишение прав.
Когда дверь закрылась, Сергей растерянно посмотрел на меня:
— Что будем делать?
— Забирай, — ответила я. — Но только по суду. Чтобы завтра она не передумала. Дети — не вещи.
— А ты… точно уверена?
— Я с ними нашла общий язык. Своих у меня не будет. Пусть будут они. Главное, чтобы им было хорошо.
Наутро Сергей позвонил Ольге — согласился, но только официально. Та неожиданно легко согласилась.
Саша и Маша приехали с чемоданами. Напуганные, растерянные. Маша спросила:
— А мама… почему она нас не хочет?
Я присела перед ней:
— Хочет. Просто решила, что с папой вам тоже надо пожить. Вы же всегда были с ней. Теперь — у нас. А с мамой будете встречаться. Мы вас очень любим.
Девочка кивнула. Не до конца поверила, но успокоилась.
Жизнь перевернулась. Режим, кружки, уроки. Гостевая комната стала детской. Маша доверяла мне секреты, вместе мы готовили, рисовали. Саша раскрывался постепенно. Все заботы делили на троих.
Я не просто справлялась — я жила. Каждый день с ними давал мне то тепло, которого не хватало с двадцати лет.
Через год Ольга вернулась. Наигралась в «свободу». Захотела детей обратно.
Но я встала стеной.
— Они живут с нами по суду. Они не вещи, чтобы их перекидывать. Подумай о них, а не о себе.
Она пыталась давить на детей. Но те уже всё поняли.
— Мы остаёмся здесь, — сказала Маша. — С папой и с тобой.
Ещё через год Сергей, сидя со мной на балконе, произнёс:
— Ты стала им настоящей мамой. Они доверяют тебе больше, чем мне.
— Знаешь… — улыбнулась я. — Врач когда-то сказал, что стать матерью я смогу только по чуду. Вот оно и случилось. Просто не так, как я ждала.
И я посмотрела во двор, где двое детей качались на качелях. Не мои по крови. Но мои — по любви. А это и есть настоящее материнство.
