Она ушла, когда даже тени сомнения не осталось
Пятнадцать лет вместе — и всё прахом. Когда-то Светлана думала, что сумеет переделать мужа, вытащит его из болота водки, безделья и вранья. Но сейчас, глядя на его лицо, она не ощущала ничего — ни злости, ни любви. Лишь усталость, тяжёлую, как валун. А началось всё в обычный вечер, ничем не примечательный…
Дмитрий ввалился домой пьяный в стельку. Рухнул на кухонный стол, начал колотить кулаком по дереву, орать про то, какая она бесчувственная, ледяная, безжизненная. Потом ляпнул, что уходит к другой — к Тамаре с пивного ларька. Та его ценит, в отличие от Светланы. И тут же захрапел, слюнявя рукав.
А Светлана встала, зашла в ванну, умылась, посмотрела в зеркало. Тридцать восемь. Взгляд — пустой. Ни злости, ни горя. Тишина. И в эту ночь она решила — хватит.
Утром, когда Дмитрий, зелёный от похмелья, поплёлся к чайнику, она уже сидела с бумагой в руках. Документ казённый — заявление на развод.
— Это ещё что? — хрипло спросил он, чеша затылок.
— То, о чём ты вчера орал. Жить со мной — мука, я тебе, как заноза. Делаю, как ты хотел. Развод.
— А не страшно, что я уйду? — ехидно усмехнулся он.
— Уже нет. Страх кончился. Хочешь — вали. Квартиру поделим по закону. Или оставайся, но с одним условием.
— С каким?
— Мой брат Николай поживёт тут до суда. Будет платить за комнату, половину коммуналки скину тебе на карту.
Дмитрий взбеленился. Заорал, что вышвырнет её на улицу, все долги переведёт на неё. Кричал, что раз ей нужна свобода — пусть убирается. А дом останется его.
Светлана промолчала. Переехала к бабушке, оставила брату ключи. Через пару дней махнула на юг — в тихую деревушку под Анапой. Там нашла аккуратную хатку у моря, о которой грезила годами. Ещё чуть-чуть — и выкупит её.
Дмитрий не верил. Ждал, что Светлана вернётся. Что всё будет, как прежде. Но минуло три недели. Потом месяц. А потом пришёл конверт от нотариуса: раздел, оценка, доли. Всё по закону. И Светланы больше не стало.
Он метался, умолял, звонил её бабке, писал Николаю. Тщетно. Светлана была свободна. И, лёжа на песке с книжкой, она впервые почувствовала — живёт.
Однажды к её лежаку подбежала незнакомка — вся в слезах.
— Помогите… Муж опять запил. Не знаю, что делать…
Светлана хотела ответить. Но сомкнула губы. Встала, отряхнула песок и сказала:
— Извините. Это не ко мне.
И пошла прочь — по солнечным бликам, к своей новой жизни.
