**Дневник. Потерянное время: боль одиночества**
Сегодня, сидя за столом в шумном офисе в центре Екатеринбурга, я вдруг ощутила тяжесть в груди. Моя мать, Лидия Степановна, не звонила уже три дня. Это странно — раньше она звонила каждый день, иногда даже слишком часто, и это меня раздражало. «Что случилось? — подумала я, сжимая телефон. — Неужели что-то не так?» Тревога накрыла меня ледяной волной. Я набрала её номер, но в трубке — лишь долгие гудки, пустые и равнодушные. «Ну почему ты не берёшь?!» — в отчаянии подумала я, чувствуя, как сердце колотится в висках. И вдруг — звонок. На экране: «Мама». Облегчение сменилось раздражением. Я схватила трубку, но радость угасла в тот же миг.
— Мама, ну наконец-то! Где ты пропадала?! Я места себе не нахожу! — мой голос дрожал от смеси злости и страха.
Лидия Степановна всегда была тихой, скромной женщиной. Жила одна в маленькой, но уютной «хрущёвке» на окраине Екатеринбурга. Её квартирка на первом этаже с балконом, где всегда цвели герань и фиалки, казалась островком покоя. Она любила сидеть там с чашкой чая, глядя на Уральские горы вдали или слушая, как весной поют воробьи. Никогда не просила о помощи, не жаловалась.
После смерти отца, Сергея Николаевича, три года назад, всё изменилось. Раньше они были неразлучны — гуляли в парке у Исети, читали одни книги, смотрели старые фильмы. Им никто не был нужен, только друг друга. Когда он умер, мама словно сломалась.
— Доченька, я не смогу одна… — рыдала она в тот день. — Кто теперь утром сварит мне кофе? С кем мне гулять? Я не вынесу эту пустоту…
— Мама, хватит, — резко оборвала я её. — Ты же взрослый человек. Вокруг столько соседей, ходи на прогулки, общайся!
— Они только о болезнях да ценах говорят… — всхлипывала она. — Сережа был другим. Мы могли говорить обо всём…
Я слушала её, но в душе злилась. Зачем она нагружает меня этим? У меня своя жизнь: муж Олег, сын Максим, работа. Мама хотела переехать к нам, но я отказала — «у нас тесно, тебе будет некомфортно». Ложь. В нашей трёхкомнатной квартире в центре нашлось бы место. Но мысль о том, что придётся уделять ей время, раздражала. Я привыкла к порядку, к тишине.
Отец умер внезапно — инфаркт. Мама осталась одна. Она справлялась — убиралась, готовила, но душа её угасала. А мне было… всё равно.
Сегодня, когда телефон молчал третий день, меня охватила паника. Я звонила снова и снова. А когда, наконец, раздался звонок, ответил незнакомый голос:
— Это городская больница № 9. Вы Королёва Анастасия Сергеевна?
— Да… — прошептала я.
— Ваша мать, Королёва Лидия Степановна, скончалась полчаса назад. Приезжайте.
Мир рухнул. В ушах — тишина, а внутри — жгучая боль. Я потеряла её. Навсегда. И осознала слишком поздно, что оттолкнула единственного человека, который любил меня просто так. Теперь осталось лишь пустое «прости», которое она уже не услышит.
