Наследие у воды: борьба за дедову мечту
— Дед оставил тебе лишь старую лодку, — равнодушно бросил дядя Геннадий, но Владимир, разбирая её, обнаружил бумаги, скрывавшие тайну берегового участка.
Владимир сидел в своей московской квартире, когда раздался телефонный звонок.
— Вова, приезжай. Дед скончался вчера, — голос дяди Геннадия звучал сухо, без тени скорби.
Пальцы Владимира сжали трубку. Дед Иван был для него не просто родней — он был единственным, кто не требовал ничего взамен, не читал нотаций.
Через день он стоял на кладбище в маленьком городке на Волге. Людей собралось мало: Геннадий с женой Ларисой, несколько соседей да пожилая женщина в тёмном платке, чьи слёзы казались самыми горькими.
— Это Татьяна Степановна, — шепнула соседка. — Она ухаживала за Иваном последние годы, как за родным.
После поминок Геннадий отвел Владимира на крыльцо дедова дома.
— Слушай, племянник, завещание ясно: дом и огород — мне, как старшему.
Владимир кивнул. Он и не ждал наследства.
— Тебе досталась его рыбацкая лодка — «Удача». Гниёт у причала, забирай, — добавил дядя.
Лариса фыркнула:
— Только дрова из неё сделать.
— Спасибо, — тихо ответил Владимир. — Дед любил на ней ходить по воде.
— Ходи, пока не утонел, — усмехнулся Геннадий. — Только за место плати — пятьсот рублей в месяц.
Наутро Владимир отправился к реке. «Удача» покачивалась у берега — потрёпанная, с облупившейся голубой краской. На носу едва читалось имя деда.
— Крепкая ещё, а? — раздался за спиной голос.
Обернувшись, Владимир увидел седобородого старика.
— Николай Петрович. Друг твоего деда. Соболезную.
— Владимир, внук. Спасибо, — ответил он, пожимая мозолистую руку.
— Иван часто вспоминал тебя. Ты один приезжал не за подачками.
Владимир спустился в лодку. Старые вёсла, рваная сеть, ржавый якорь. Пошёл дождь, и он попытался закрыть носовой люк. Крышка поддалась с трудом, открыв тайник.
— Что за чёрт… — прошептал он.
Внутри лежала папка в промасленной ткани. Дрожащими руками он развернул её. Свидетельство на землю — пятнадцать соток на волжском берегу. Владелец — Иван Михайлович Крутов. Дата — 1995 год.
— Николай Петрович, взгляните! — крикнул Владимир.
Старик присвистнул:
— Вот оно что! Значит, тебе доверил.
— Вы знали?
— Как же. В девяносто пятом Иван последние сбережения отдал. Мечтал дом поставить, чтобы семья собиралась. Да только родня о деньгах думала.
— Почему молчал?
— Не молчал. Показывал бумаги Геннадию. Тот посмеялся: «Тебе эта пустошь зачем?»
Владимир бережно сложил документы, глядя на воду.
— Теперь у меня есть берег.
— Иван часто туда плавал. Говорил: там тишина, вода поёт, ветер в камышах шумит. Мечтал баньку срубить.
К причалу подошла Татьяна Степановна, глаза ещё покрасневшие.
— Владимир, правда, что тебе только лодка?
— Не только, — он показал бумаги. — Землю.
Она ахнула:
— Так вот о чём он перед смертью твердил! «Вовка поймёт, зачем мне этот клочок».
— Ещё что-то говорил?
— Сказал: земля должна быть у того, кто её чувствует, а не меряет рублём.
Вечером Владимир решил поговорить с Геннадием. Тот пил чай на веранде своего нового дома.
— Дядя Гена, я в лодке документы нашёл. На участок.
Геннадий поперхнулся.
— Какие ещё документы?
Владимир показал бумаги. Лицо дяди побагровело.
— Фальшивка! — рявкнул он. — Дед под конец в маразм впал. Откуда у него деньги?
— Всё по закону. Печати, подписи.
— Говорю — подделка! — Геннадий повысил голос. — Даже если так, завещания на землю нет. По закону — моё.
Из дома выглянула Лариса:
— Что за крик?
— Племяш разбогатеть вздумал, бумажки принёс!
— Я не спорю, — спокойно сказал Владимир. — Просто сообщил.
— Слушай сюда, — Геннадий шагнул ближе, — катись в Москву и забудь про эту землю. А то через моих людей в администрации так повернётся, что и лодки лишишься.
Владимир ушёл. За спиной Лариса шипела:
— Надо было сразу лодку на дрова пустить!
На следующий день к нему подошёл мужчина в дорогом пальто.
— Виктор Сергеевич, — представился он. — Слышал, у вас участок на Волге?
— Откуда знаете?
— Геннадий сказал. Я землю под коттеджи скупаю. Даю четыре миллиона наличными.
У Владимира перехватило дыхание. Это был двухгодовой заработок.
— Подумаю, — выдавил он.
— Не затягивайте. Такие предложения редкость.
Вечером он встретился с Татьяной Степановной.
— Четыре миллиона предлагают, — поделился он.
Она кивнула:
— Знаю. Этот Виктор уже полгорода скупил. Дома для богатых строит.
— А дед бы продал?
— Ни за что. Говорил: «Земля — для души, не для барыша».
— У меня семьи нет.
— Будет. И дети спросят: где дедово место? Что скажешь?
Владимир молчал. Она была права.
Через пару дней Геннадий явился с папкой.
— Вот, — швырнул он бумаги на стол. — Иск в суд. Оспариваю твои права.
Владимир пролистал документы.
— На каком основании?
— Дед был невменяем. Свидетели есть. Да и кто поверит, что он сам покупал?
— Это ложь.
— Ложь или нет — суд решит. Пока земля под арестом.
После ухода Геннадия Владимир сел в «Удачу» и поплыл к участку. Через час он был на месте. Берег поражал: тихая заводь, сосны, золотой песок.
Он представил деда, сидящего здесь в одиночестве, мечтавшего о доме для семьи. А семья видела в нём лишь кошелёк.
— Иван тут душу отдыхал, — раздался голос. Николай ПетровиИ когда первый снег укрыл берег пушистым покрывалом, Владимир понял, что дедова мечта наконец сбылась — это место стало домом для тех, кто ценит тишину реки и тепло семейного очага.
