Развод без возможности прощения
— Люда? Привет… Мы же думали, ты в пятницу только приедешь, — растерянно проговорила свекровь, распахивая дверь.
— Здравствуйте, Вера Ивановна. Пришлось вернуться раньше — на работе аврал. Решила заскочить… Мои у вас?
Женщина замялась, кивнула:
— Димка тут, а Серёжа коллегу подвозил… Ирину. Ты с ним не созванивалась?
Людмила нахмурилась.
— Он не отвечал. Какая Ирина?
Свекровь заёрзала на месте.
— В машине ждала. Серёжа просто Диму на выходные привёз. Я чай предложила… Ну, как-то неудобно было.
— Да уж… Любопытные у вас посиделки, — ледяным тоном сказала Люда. — Давно он её «подвозить» начал?
— Часа два назад уехали…
Она молча забрала сына и вышла.
В машине шестилетний Димка тараторил, не ведая, как режут его слова:
— Мы с папой и тётей Ирой на колесе катались, эскимо ели, потом к бабушке пошли.
Людмила улыбалась, будто натянув маску.
— Ясно… Папа потом всё объяснит.
Мысли стучали, словно град по жести. Всё стало понятно ещё до дома.
Путёвку в санаторий ей вручили за перевыполнение плана. Первый отпуск без мужа и ребёнка. Но гастрит скрутил, и лечение откладывать было нельзя. Серёжа клялся, что справится. Люда сомневалась, но уехала… И напрасно.
Перед отъездом его улыбка казалась ей чужой — самодовольной, отстранённой. Тогда она не придала значения.
Теперь кусочки пазла сложились.
Поздно ночью Серёжа наконец дозвонился:
— Алё? Батарея села… Всё норм, у мамы заночевали.
— У мамы? Странно… А я вот дома. В нашей кровати. Димка — в своей. Ты, наверное, в шифоньере?
Трубку бросили. Через полчаса он стоял на пороге.
— Без истерик. Всё равно бы раскрылось. Не хотел, чтоб ты про Иру знала, — равнодушно бросил он.
Люда слушала и не верила: муж даже не оправдывался — спокойно рассказывал, как приводил любовницу к матери. Как знакомил сё сына. Как проверял, «приживётся ли она в их семье».
— Ты вообще в адеквате?! — прошептала она.
— Не знал, что ты раньше вернёшься… — пожал плечами он.
Она рыдала. Он молчал. Потом ушёл спать.
Утро — детсад, слёзы, камень в груди.
Люда не выдержала — приехала к свекрови.
— За что? Я вам лекарства привозила, на даче горбатилась — и вот благодарность?
Вера Ивановна потупилась.
— Прости… Я правда не знала, пока ты не уехала. А потом… не смогла сыну перечить.
Вечером Серёжа снова стоял в дверях.
— Развод, ясно? Обсудим, как квартиру делить.
— Ту, что мне папа оставил? Ещё до свадьбы?
— Я в неё вложился.
— Деньгами твоей мамы, не твоими. Считай, ремонт внуку сделали.
— Я свою долю требую!
— Получишь свободу. Хватит с тебя.
Его перекосило. Завопил. Димка проснулся в слезах. Серёжа хлопнул дверью.
Развод оформили. Квартиру он не отсудил.
Прошёл год.
Сын бывал у отца всё реже. Новая жена, Ирина, оказалась не такой «покладистой». Свекровь пыталась мириться с бывшей невесткой — бесполезно.
Люда продала квартиру, собрала чемоданы и уехала в Геленджик — туда, где впервые за долгие годы почувствовала, как снова дышит.
Там она начинала с чистого листа. Без Серёжи. Без предательства. Только она и её мальчик.
