В одном небольшом посёлке недалеко от Уфы, где летняя жара к вечеру уступает место прохладному степному ветру, на старой деревянной веранде сидели две подруги — 32-летняя Анна и её верная подруга Лена. Перед ними стояли стаканы с холодным домашним морсом, от которого на стекле выступали капли влаги. В воздухе висел аромат липы. Всё выглядело спокойно, даже умиротворённо, но только на первый взгляд. Анна была напряжена, как струна, и казалось, что любое её дыхание может сорваться в рыдание.
— Лена… я больше так не могу жить, — наконец выдохнула Анна, перебирая пальцами край скатерти, как будто пыталась удержаться хоть за что-то. — Мой Серёжа ведёт себя так странно… так холодно, будто между нами поставили стену, которую я не в силах ни обойти, ни разрушить.
Лена поставила свой стакан, слегка подалась вперёд и внимательно всмотрелась в лицо подруги.
— Что значит «странно»? — спросила она мягко, но с тревогой, потому что уже давно наблюдала, как Анна будто гаснет день ото дня. — Что он такого делает?
Анна попыталась усмехнуться, но её улыбка вышла такой натянутой, что сердце сжималось от боли.
— Он постоянно куда-то выходит, когда ему звонят. Всегда уходит в другую комнату, шепчет, стоит ко мне спиной. Если я подойду — сразу заканчивает разговор. Вечно какие-то «дела». Часто уезжает к «заболевшей матери», но я же не сумасшедшая, я умею отличать правду от лжи… — её голос дрогнул, но она взяла себя в руки. — А на прошлой неделе случилось то, что я не забуду никогда…
Лена напряглась.
— Ну? — тихо спросила она.
Анна закрыла глаза и заговорила, словно заново переживая тот день.
Это была душная суббота. Жара стояла такая, что казалось, воздух можно резать ножом. Серёжа опаздывал уже больше часа. Его телефон был выключен. Анна переживала так сильно, что прошлась до сада, вернулась, вышла во двор, села на порог, снова поднялась, но ничего не помогало — тревога только росла.
Она стояла на крыльце, и перед глазами мелькали самые страшные картины: авария, больница, драка, какие-то неприятности… Но когда его машина наконец въехала во двор, Анна, едва сдерживая слёзы облегчения, бросилась к нему.
— Ты где был? Я не нахожу себе места, телефон выключен, я уже думала, что…
Но он лишь бросил:
— Да мало ли что! Забыл включить. Устал. Что на ужин?
Анну словно хлестнули по лицу. Такое равнодушие она услышала впервые. Лена слушала молча, и её взгляд становился всё более мрачным.
— Это ещё не всё, — продолжила Анна. — Через три дня мы поехали на озеро погулять с Ричи… ну, с собакой. Серёжа бросил палку, Ричи побежал, но вернулся ко мне. А Серёжа… разозлился. Сказал: «Он тебя считает хозяйкой, а меня будто нет». Я хотела пошутить, разрядить обстановку, но в ответ получила тишину, тяжёлую, колючую.
И вдруг Серёжа взял телефон, увидел чей-то звонок, резко отвернулся от Анны и сказал:
— Идите вперёд, я догоню.
Но он не догнал. Когда Анна вернулась, Серёжи уже не было. Исчез и он, и его машина. И снова — телефон выключен.
Анна не спала всю ночь. Ходила из комнаты в комнату, пыталась унять дрожь в руках. Утром она поехала к Лене, и та сразу же поставила чай, посадила подругу за стол.
— Девочка моя, — сказала Лена после долгого молчания. — Я понимаю, как это звучит. Но всё, что ты описываешь… слишком похоже на то, что у него есть другая женщина.
Анне будто выбили воздух из груди.
— Ты думаешь, я настолько никчёмная, что меня можно обменять на кого-то? — прошептала она. — Я же всё делала для него… старалась, поддерживала, любила… Чем я не угодила?
— Прекрати. Если он предал — это его грязь, не твоя, — твёрдо сказала Лена.
Анна только покачала головой, потому что её мир рушился прямо под ногами.
Серёжа вернулся под утро. Тихо вошёл, думая, что Анна спит. Но она сидела на краю кровати, уставившись в одну точку.
— Где ты был? — спросила она тихим, но дрожащим голосом. — Скажи честно. Я заслужила правду.
Он засмеялся. Самодовольно, холодно, издевательски.
— Любовница? Ты? Да кому ты нужна? — сказал он и, не прекращая смеяться, лег на кровать.
Этот смех резал её изнутри ножом. Она лежала рядом, но не чувствовала ни его дыхания, ни его тепла. Только холод, который медленно заполнял всё внутри.
Анна не выдержала. Встала, подошла к столу, открыла ноутбук и начала искать хоть какую-то информацию о человеке, которому доверила свою жизнь.
Серёга нигде не выкладывал фотографии, скрывал всё. Но она нашла его по номеру телефона в соцсетях. Нашёлся профиль женщины по имени Анна Маркова. На фото — семейная пара: Анна и… Сергей. Тот самый Сергей. С её Сергеем.
Анна написала ей:
«Ваш муж сейчас рядом со мной. Он спит».
Ответ пришёл мгновенно:
«Как рядом? Он уехал помогать другу. Что происходит?»
И тогда Анна поняла: всё это время это она была любовницей.
А его «командировки», «поездки к маме», «работа», «дела» — были попытками успеть жить две жизни.
Утром Анна разбудила Сергея. Он открыл глаза и увидел перед собой женщину, которая больше не дрожала, не плакала и не просила любви.
— Собирай вещи. И уходи.
Ты не принадлежишь больше моей жизни, — сказала она медленно, ровно, словно читала приговор.
Он попытался что-то сказать — оправдаться, обвинить, посмеяться, но слова растворялись в воздухе.
Анна наблюдала за ним с удивительной спокойной печалью.
Её сердце было изранено, но она впервые почувствовала, что стоит на ногах уверенно.
Он ушёл.
Дверь хлопнула.
И тишина впервые за долгое время оказалась не пугающей, а освобождающей.
Анна долго стояла у окна. Она знала: жить будет тяжело, но уже без лжи и без унижений. Она переживёт это. Она снова научится дышать. Она вернёт себя — настоящую.
Потому что правда, как бы ни была болезненна, освобождает.
Она освободила и Анну.
