Семейная тайна, которую не хотелось раскрывать
Илья возвращался домой раньше срока. В университете неожиданно отменили пары в пятницу, и он решил сделать родителям сюрприз, приехав на день раньше. Они ждали его только в субботу. Он улыбался, представляя, как мама распахнёт дверь, ахнет от неожиданности и тут же потащит его на кухню угощать горячими пирожками.
Подойдя к двери, он постучал — в ответ тишина. Странно: обычно в это время мама уже дома. Он достал ключи, но прежде чем вставить их в замок, дверь резко открылась. На пороге стояла мать — взволнованная, торопливо подпоясывающая халат.
— Илья?! Почему ты сегодня?.. — её голос дрогнул.
— Хотел сделать приятное, — он шагнул в прихожую, но тут же замер.
Из кухни вышел незнакомец. Лет сорока пяти, с растрёпанными волосами, в рубашке, застёгнутой кое-как, и без единого инструмента. Это был не сосед, не старый друг семьи, не родственник. Чужой человек.
— Это… Дмитрий Владимирович, — торопливо заговорила мать. — Он пришёл починить кран. Только сегодня протёк, представляешь?..
— Дмитрий Владимирович, а вы всегда чините краны без инструмента и в рубашке? — холодно спросил Илья.
Тот, покраснев, пробормотал что-то о неотложных делах и поспешно ретировался.
Когда дверь закрылась, Илья резко повернулся к матери.
— Что это было?
Та молчала, опустив глаза. В груди сжималось что-то тяжёлое, а в голове проносились мысли, каждая страшнее предыдущей.
— Мама, ты изменяешь папе?..
— Не всё так просто… — начала она, но он уже не сдерживался.
— Мне кажется, всё предельно ясно! Ты предала отца!
— Ты забываешь, с кем говоришь! — вспылила она.
— А ты ему скажешь то же самое, когда я всё расскажу?
Мать опустилась на табурет, будто под грузом его слов.
— Не надо… Илья, умоляю… Не губи семью…
— Я гублю?! Это ты всё разрушила! Отец боготворит тебя, а ты…
— А где он сейчас, твой отец? Вечно на работе! Я как в клетке, одна, день за днём…
— Ты могла выйти на работу, записаться на курсы, найти увлечение. Ты сама выбрала сидеть дома. Не перекладывай вину на него.
— Ты не понимаешь… Я давно не чувствую себя любимой. Мы стали чужими…
— Тогда разводись! Или боишься, что останешься без его денег?
— Как ты смеешь! — вскочила она. — Я работала не меньше него! Растила тебя, возила на секции, держала дом в порядке! И я люблю его… Это была слабость, ошибка…
Илья, не в силах больше слушать, схватил куртку.
— Куда ты? — бросилась за ним мать.
— Подышать. Не могу сейчас с тобой находиться.
— Прошу… Не говори отцу. Это больше не повторится. Клянусь…
Он молча вышел. Часами бродил по улицам, заходил в кафе, пытался разложить всё по полочкам. Сначала был уверен — расскажет отцу. Но чем больше думал, тем сильнее сомневался.
Поздно вечером он вернулся и застал мать на кухне.
— Я пока промолчу. Но если ещё раз увижу этого Дмитрия — всё открою.
— Хорошо… Спасибо…
Выходные прошли в тягостном молчании. Отец ничего не заметил, а Илье было невыносимо смотреть на мать. Он стал реже приезжать. Больше не мог относиться к ней, как раньше.
Через две недели Илья забыл у родителей спортивную форму. Вернулся за ней — и у подъезда увидел его. Дмитрия. Последняя надежда, что всё закончилось, рухнула.
— Он был здесь, — бросил он матери.
— Мы только поговорили…
— Значит, ты солгала.
На следующий день Илья поехал к отцу в офис.
— Пап, мне нужно сказать тяжёлую вещь… Мама тебе изменяет.
Александр Николаевич побледнел.
— Ты уверен?..
— Видел своими глазами. Прости, что сразу не сказал…
Отец долго смотрел в окно, не проронив ни слова. А вечером собрал вещи и ушёл из дома. Мать рыдала, умоляла о прощении. Но он не обернулся.
Он снял квартиру и начал глушить горе водкой. Мать же замкнулась в себе, перестала выходить из дома и с каждым днём таяла на глазах.
Илья знал — правда должна была открыться. Но почему же тогда на сердце так тяжело? Может, лучше бы они жили в неведении? Если ложь — последняя нить, держащая семью, стоит ли её обрывать?
Эти вопросы мучили его ещё долгие годы…
