Знаешь, вот такая история…
Гости чуть не довели её до ручки… А потом она наконец-то научилась говорить «нет».
Когда Анастасия натянуто улыбалась и махала вслед машине с очередными «гостями», внутри у неё всё кипело. Хотелось кричать, швырять посуду, выгнать их всех к чертям. Но она только сквозь зубы бросила мужу:
— Если ты ещё раз кого-то позовёшь без моего согласия, и сам за ними поедешь.
— Да я никого не звал! — развёл руками Артём. — Сам Дима напросился. Как я мог отказать?..
— Вот именно! Они тут как в санатории! Мы строили этот дом под Москвой для себя, а не для всех желающих бесплатно отдохнуть. Каждые выходные — кто-то приезжает! Я уже на звонки не отвечаю, потому что знаю — опять хотят приехать. Даже не спрашивают — сразу предупреждают: «Мы к вам!»
Дом стоял в Подмосковье, у самого леса. Просторный, кирпичный, с мансардой и большой верандой. Сад, баня, беседка, даже бассейн — всё это Анастасия, Артём и её мама строили своими руками. Они мечтали о тишине, о спокойствии. А получилось — бесконечная готовка, толпы чужих детей и вечно недовольная свекровь.
— Но они же еду привозят, да и свежий воздух полезен, — невозмутимо говорил Артём.
— Особенно твоей сестре, — скривилась Анастасия. — Подкинула нам своих двоечников на всё лето и ни копейки не дала. Моя мама у плиты целыми днями, а твоя развалилась в гамаке. И эти дети нам даже не родня!
— Тихо, они услышат…
— Пусть! Может, хоть поймут, что тут никто их не ждал. У моей мамы суставы болят, а ты ещё жалуешься, что ей трудно суп варить?
— Она помогает, как может. А моя мать вообще живёт с нами. И детей она привезла — её же внуки. Я и сам могу ужин приготовить, но почему всё на нас?
Анастасия дёрнула занавеску, устало выдохнула:
— Но больше всего достают не родственники, а эти «гости». С пятницы начинаются звонки, в субботу — уже стучат в калитку. Твоя подруга Лена приезжает — и сразу: «А шашлык где? А баню когда топить будем?» Почему она не едет на свою дачу? Ах да, там же убираться надо…
— Ты стала мелочной, — закатил глаза Артём.
— А ты — тряпка. И, кстати, я сейчас пойду отстирывать майки твоих «дорогих» племянников, которые решили «пожарить сосиски в костре», а потом ещё и искупаться в нём!
Она хлопнула дверью ванной. Её мама заглянула внутрь:
— Настенька, что случилось?
— Ты не догадываешься? Мы с тобой тут вкалываем, убираем, готовим, а во дворе носятся чужие дети, которых никто не звал!
— Так ты хозяйка. Твой дом — твои правила. Скажи им прямо: «Мы вас не ждали».
— А если они уже тут?
— Отличный повод сказать: «У нас свои дела. Привезли навоз — будете раскидывать». Или пусть картошку полют. А мужики пусть дрова колют. Сразу желающих «отдохнуть» поубавится.
— Мам, ну как-то неудобно.
— Тогда не жалуйся. Но знай: в следующий раз я к плите не подойду. Ни супа не сварю, ни хлеба не порежу. Хватит.
С пятницы Анастасия отключила телефон. В субботу, пока собирала смородину, к калитке подъехала машина. «Только не к нам…» — пронеслось у неё в голове. Дверь хлопнула, знакомый смех… Лена с мужем. Опять.
— Иду! — донёсся из дома голос Артёма. Он выглянул и встретился с взглядом жены. В её глазах читалась ярость.
— Прости! — прошептал он. — Они сами, на один день…
Анастасия сквозь зубы выдавила: «Проходите», а сама мечтала, чтобы земля разверзлась. Гости восхищались природой, рвали смородину прямо с кустов, хвалили воздух. Вечером разложились в беседке, наелись шашлыка, и Андрей начал намекать на баню.
Тут поднялась тёща. Говорила спокойно, но твёрдо:
— Андрей, а не ты ли отказывался помогать строить эту баню? А теперь париться приехал? Мы её строили не для всех. И после вас её, кстати, никто не мыл.
— Ну, я тогда был занят…
— А сейчас — нет? Вы к нам ездите, как в гостевой дом. А у нас выходных нет. Вам понравилось бы каждую неделю принимать гостей, убирать, готовить, баню драить?
— Вера Петровна, вы… преувеличиваете, — пробормотал муж Лены.
— Нет. Но могу подсказать: участок рядом продаётся. Постройте свой дом, парьтесь хоть каждый день.
— И баню мы теперь никому не открываем, — добавила Анастасия. — Извините.
Гости уехали обиженные, но Анастасия впервые почувствовала облегчение. Мама обняла её:
— Молодец. Так и надо. Это твой дом. Ты — хозяйка.
С тех пор Анастасия отвечала на звонки: «Нет, мы в кругу семьи». Если кто-то приезжал без предупреждения — врала: «Мы уезжаем, срочно». Некоторые упрашивали:
— А можно мы просто на лужайке посидим, ключ под кирпич положим?
— А если пожар? А если вас ограбят? Нет. Нельзя.
К августу незваных гостей как ветром сдуло. И только радость Анастасии испортила свекровь:
— Настенька! Сюрприз! Моя сестра с внуками приедет в конце месяца. Я им уже всё рассказала. Билеты купили.
— Нет! — резко сказала Анастасия. — Это мой дом. Вы должны были спросить. Я больше не принимаю ваших родственников. Пусть сдают билеты.
— Да как ты можешь?! Они же дети! Тебе не жалко?
— Нет. Мне жалко себя. И свою мать. А чужие дети — не моя забота.
— Какая ты стала… бессердечная… Где мои капли?
Несколько дней свекровь дулась, нюхала корвалол, но Анастасия стояла на своём. Теперь гостей она приглашала сама. Не чаще раза в месяц. И только тех, кого хотела видеть.
Когда она твёрдым шагом прошла мимо свекрови, а мама шепнула: «Моя школа», Анастасия впервые за долгое время почувствовала — её дом стал её крепостью.
А ещё — она научилась говорить «нет». И больше никому не позволяла переступать её границы.
